(Часть вторая)

(Начало: http://islam.az/article/a-948.html)

После переселения Пророка (с) из Мекки в Медину, одним из первых его действие было заключение обета братства между мусульманами. Чтобы наладить добрые отношения между местным населением Медины (ансар) и переселенцами из Мекки (мухаджир), Его Светлость выбрал из каждой группы по одному человеку, и объявил их братьями. Это был очень дальновидный шаг Посланника Аллаха. Потому что в результате слияния представителей двух разных обществ (ансар и мухаджиров) могло появится очень много проблем. Во-первых, мухаджиры вот уже 13 лет воспитывались Пророком (с), ансар же был лишен такой чести. В обществе, которое еще окончательно не освободилось от мышления эпохи невежества, была сильна племенная предвзятость. Кроме того, проживающие в Медине мунафики, старались посеять среди мусульман семена раздора. И чтобы предотвратить подобные события, лучшим способом было наладить узы братства между этими двумя обществами.

Его Светлость (с) объявлял каждое лицо, произнесшее шахаду, полноправным членом мусульманского общества: «Аллах сделает харамом для других имущество и кровь каждого, кто произнесет «Ла иляха илляллах» и отвергнет всякое божество, кроме Аллаха. И счет этого человека имеет право вести лишь Аллах» («Сахих Мусслим», хадис 37 (130)).

Еще один хадис подобного содержания, повествуемый от Пророка (с): «Никто не имеет право прикасаться к человеку, произнесшему «Нет божества кроме Аллаха, Он единственный и не имеет сотоварищей; Мухаммад Его раб и посланник». Лишь если он перейдет границы (то есть, согрешит), к нему может быть применено наказание» (Сунан Ибн Маджа, хадис 2539).

Имам Али (а) и единство

Несмотря на то, что после кончины Пророка (с), имам Али (а) считал себя законным наместником Его Светлости (с), ради предотвращения распрей среди мусульман, он воздержался от борьбы за свои права. В своей проповеди Шигшигиййа, которая содержится в «Нахджуль-балаге», имам так описывает свое состояние на тот момент: «Затем размышлял я, следует ли мне восстать, не имея поддержки, либо претерпеть перед лицом всепоглощающей тьмы, в которой (пребывать, может быть, суждено столь долго), что старики станут совсем немощными, молодые поседеют, и верные мне закончат бесславно дни свои, пока не встретятся с Всевышним. Я нашел, что мудрее в вышеописанных условиях — терпение, и принял его, несмотря на то, что жжение в глазах и сдавленность в горле вызывало сознание того, как разграбляется мое наследие» («Нахджул-балага», третья проповедь).

В одной из проповедей, произнесенной в дни своего правления халифатом, имам Али (а) говорил: «Я видел, что лучше набраться терпения, нежели сеять рознь между мусульманами и проливать кровь. Потому что люди только пришли в Ислам. Вера была похожа на колеблющуюся посуду. Малейший толчок мог разбить ее. Даже самый слабый и бессильный человек, воспользовавшись моментом, мог нанести Исламу незаживающую рану» (Муртаза Мутаххари. «Взгляд на Нахджуль-балага», стр.180).

В трудные дни после кончины Пророка (с) предводитель мунафиков Абу Суфьян, попытался воспользоваться ситуацией, и нанести Исламу сокрушительный удар, а также вернуться на политическую арену. После присяги народа Абу Бакру он явился к имаму Али (а) с предложением вооруженной борьбы за власть. Однако, зная о его истинных намерениях, имам категорически отказался от этого.

Представитель шафиитского мазхаба Ибн Абиль-Хадид пишет, что после кончины Пророка (с) и избрания Абу Бакра халифом, один из сторонников имама Али (а) расхаживал по улицам Медины и громко читал стих собственного сочинения. В ней он осуждал избрание халифа и утверждал, что на самом деле это право принадлежит имаму Али (а). Услышав его, имам Али (а) послал человека с требованием прекратить подобные действия. При этом имам сказал: «Более всего я желаю сохранение Ислама» (Ибн Абиль-Хадид. «Комментарии к Нахджуль-балаге», VI, 21).